Растафарианство в СССР и России

В нашу страну Растафарианство пришло довольно поздно. Но это с точки зрения «внешнего» наблюдателя. С духовной точки зрения, которая полагает Растафарианство в качестве ответвления эфиопского православия, этот процесс начался давно.

Эфиопия, Россия, Православие

Особые отношения между Эфиопией и Россией складывались издавна. Еще в XIV веке существовали контакты между русскими и эфиопскими монахами в Иерусалиме. В следующем веке в Эфиопии побывал Афанасий Никитин, оставив об этом такую запись: "В той земле Эфиопской были мы пять дней. Божией милостью зла не случилось. Много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам".

Начиная с эпохи Петра Великого, Эфиопия вызывала уже и государственный интерес: борьба с Османской империей за выходы к морю заставляла искать новых союзников, и Православная держава, притом тоже боровшаяся с турками за выход к морю, могла стать таковым. Пётр I планировал установить контакты с Абиссинией и даже предпринял некоторые шаги в этом направлении. Однако довести дела до конца не успел. Но на этом связи не прервались. В 1751 году через александрийского патриарха Матфея в Россию попали письма негуса Эфиопии Иясу I и его матери Мэнтеуаб. В этих письмах выражалось желание к воссоединению с Православной церковью, и содержалась просьба прислать к ним священников и мастеровых разных ремесел.

Тем не менее, вплоть до последней трети 19 века, Эфиопия «осваивалась» в частном порядке, хотя на протяжении всего столетия эфиопские императоры неоднократно обращались к российским с предложениями о сотрудничестве. Но с 80-х гг ситуация радикально изменилась. Эфиопия оставалась едва ли не единственной в Африке страной, не захваченной какими-либо иноземцами, и Россия была крайне заинтересована в этом, всячески содействуя сохранению страной независимости. Свою роль здесь играли солидарность с Православными братьями на далёком континенте и большая геополитическая игра: Эфиопия занимает стратегически важное место на пересечении путей, располагаясь между Северной и Юго-Восточной Африкой и соседствуя с Ближним Востоком.

Экстравагантную попытку налаживания русско-эфиопских связей предпринял терский казак Николай Ашинов. Со 150 добровольцами он высадился в 1889 году на побережье Красного моря в Джибути, основав в заброшенном форте казачью станицу под названием Новая Москва. Продержалась она около месяца: побережье контролировалось французами, и те совершенно не обрадовались русскому присутствию.

Следующие русские миссии были уже вполне официальными. Наиболее успешной оказалась экспедиция Николая Леонтьева, которая прибыла в Эфиопию а в январе 1895 года. Её результатом стало открытие дипломатических отношений между странами. Сам Леонтьев становится военным советником императора Менелика II во время итало-эфиопской войны. В её ходе с помощью русского оружия колонизаторы были разгромлены, а Эфиопия сохранила независимость. Следует добавить, что во время этой войны в Эфиопии работали русские врачи, входившие в состав отряда Российского общества Красного Креста (РОКК). Отряд РОКК проработал в Эфиопии (в Хараре и Аддис-Абебе) около полугода, до октября 1896 года, оказав помощь почти 38 тысяч больных и раненых. Плату за лечение врачи не брали и лечили равно богатых и бедных.

После октября 1917 года официальные отношения России и Эфиопии были прерваны и возобновились в 1943 году, однако культурные и духовные связи не прекращались.

Что связывает социализм и Растафарианство

Дальнейшие взаимоотношения наших стран так или иначе связаны с личностью последнего императора Эфиопии Хайле Селассие I и, не столь очевидно, Растафарианством. С дистанции сегодняшнего дня отчётливо заметна зарифмованность судеб стран, императора и тех, кто принял его в качестве воплощения Джа. В то время, как в России вершились громкие события, перевернувшие весь видимый мир, на противоположной стороне планеты происходила тихая революция в сфере духа: первые пророки заявляли о ближайшем воплощении Бога и грядущем освобождении человеческого духа из плена небытия. А «точкой сборки» оказываются далёкая Эфиопия и её будущий Император, воплощённый Джа.

Первый и главный вызов, который приняли молодой император и молодая страна освобождённого труда, СССР, - бой с фашизмом. Последний стал апофеозом Вавилона, или, пользуясь советской терминологией, «высшей точкой монопольного капитализма». Эфиопия приняла удар на себя раньше всех: фашистская Италия вторглась в страну в 1935 году. Хотя между нашими странами и не было официальных дипломатических отношений до 1943 года, взаимная поддержка не прекращалась.

После победы над фашизмом сближение наших стран продолжилось. СССР и Хайле Селассие I (а вместе с ним и Эфиопия), становятся лидерами и символами антиколониального движения, справедливости и освобождения. В целом, задним числом, можно утверждать, что Растафарианство стало звеном, которое связывает идеи социализма и Православное Христианство. Конечно, Христианство и так пронизано идеями равенства и справедливости, но в общественном сознании крепко засел стереотип, что социализм и Христианство плохо совместимы в социальной реальности. Однако, ещё одно «общее место» Растафарианства и социализма - «теология освобождения», оно же социальное Христианство, истоки которого находятся в проповедях Франциска Ассизского – легко разрушают этот стереотип.

Центральные понятия теологии освобождения крайне схожи с идеями Растафарианства: солидарная и творческая личность противопоставлена капиталистическому спекулятивному менталитету и духу наживы; реальное положение большинства людей противоречит Божьему замыслу; освобождение народа как осознание им социально-экономической действительности; свободное принятие евангельской доктрины.

Наибольшее распространение теология освобождения получила в католических странах Латинской Америки; в 80-е годы прошлого века возникают общины, - прежде всего в Бразилии и Уругвае, - совмещающие Растафарианство с теологией освобождения.

Теология освобождения, популярным символом которой стал образ Христа с АК-47, всё же плод интеллектуальных усилий в первую очередь иезуитских священников, а её социалистическая составляющая близка к принципам троцкизма, а, значит, и глобализма. Растафарианство более стихийно, оно возникло непосредственно в народной среде, плоть от плоти общины, и, таким образом, представляет собой почвенный, «крестьянский» социализм, множество вариантов которого существовало в России, начиная от староверческих сект бегунов и молокан и заканчивая умозаключениями Николая Бухарина. «Царство Божие на земле» - смысл и цель всех таких социализмов, равно как и русского коммунизма, что отметил в своё время философ Николай Бердяев, - то есть Зион, в системе координат Растафарианства. Равенство, справедливость, творчество и свобода – универсальные ценности человечества – характерные черты не только Зиона, но и представлений о коммунизме.

Хайле Селассие I и СССР

В СССР Растафарианство проникало исподволь, прежде всего вместе с зарубежной поп-культурой. Но попутно процесс шёл и на самом что ни на есть официальном уровне. Эфиопско-советская дружба крепла год от года, хотя официальные отношения и начинаются лишь в 1943 году: Эфиопия стала первой африканской страной, установившей дипломатические отношения с СССР. Взвешенная и многовекторная политика Хайле Селассие I делают его уважаемым человеком в самых разных обществах. Он – желанный гость и в СССР: активист движения неприсоединения, видный деятель антиколониализма, духовный лидер не только православных африканцев, но и массы обитателей подбрюшья Америки, потенциальных Православных… Так что визит императора в СССР в 1959 году удивления совершенно не вызывает. Если что и удивляет, так это личность самого императора.

Изучая его биографию, очень часто наталкиваешься на проявления человечности Хайле Селассие – спонтанные и искренние. Император, при жизни признанный Богом, нет-нет, да и покажет, что он такой же, как все мы. Христос накануне своего ареста молил Отца, чтобы миновала Его горькая чаша крестной смерти – «се человек». Также и император – он прежде всего человек, хотя и Бог. Хроникёры рассказывают историю, что когда Хайле Селассие сошел с трапа самолёта, к нему, вслед за официальными лицами и особо важными персонами, подошла маленькая девочка с цветами. Нелепо скорчившись, на фоне впавшей в ступор свиты, император долго шарился в кармане своей шинели, пока не вынул оттуда коробочку. В ней оказалось колечко, которое император надел на пальчик девочке.

Дальнейшее пребывание Хайле Селассие I в нашей стране подразумевало плотную дипломатическую программу. Прежде всего, это встреча с Патриархом Алексием I, вручившем императору церковный орден Св. Владимира I степени. Светские власти так же отметили императора наградой, формально в ответ на награждение им председателя Президиума Верховного Совета СССР Климента Ворошилова высшим орденом Эфиопии. Император – как участник борьбы с фашизмом - был удостоен ордена Суворова, статут которого подразумевает награждение им командиров Красной армии; случай уникальный. После подписания важных документов, касающихся сотрудничества стран и обширной культурной программы, среди пунктов которой был и цирк, Хайле Селассие I отправился в небольшое путешествие по стране. Побывал он в Свердловске (нынче Екатеринбург), на легендарном «Уралмаше», в Берёзовском, где посетил золотые прииски. «Готовились к приему короля усиленно: монархи после 1917 года к нам ездили нечасто, по крайней мере в Берёзовском-то это был первый визит подобного уровня и, возможно, последний. Вокруг «Южной» еще не было приличного благоустройства, поэтому надо было срочно территорию заасфальтировать. Засыпали все крупной щебенкой, но асфальта достать не смогли, поэтому королевскую свиту решили подвезти прямо к дверям комбината. Но поглядеть на гостя собралось много народу, проехать к нужному месту не получилось. Король с внучкой [принцесса Аида Деста – прим. ред.] вынуждены были выйти из автомобиля и идти метров сто по камням. Его Величество шагал в босоножках, а принцесса – на высоченных каблуках. Они шли, чуть не падая, толпа же веселилась от души», вспоминает Виктор Земских, очевидец визита.

Со Свердловском, кстати, связана ещё одна история, достоверность которой документально не подтверждена, но у которой есть авторитетные сторонники: в 1938 году в Москву прибыла слониха в убранстве из золота. Якобы она была передана Хайле Селассие I в дар лично Сталину в благодарность за помощь, которую Советский Союз оказывал Эфиопии. После начала Великой Отечественной войны слониха оказалась в Свердловске: зверей из Московского зоопарка эвакуировали в Ташкент, но волею судеб часть животных в конце осени попала в студёную столицу Среднего Урала. Увы, слониха не вынесла уральского климата и в январе 1942 года умерла от воспаления лёгких. Скелет её затем хранился в Уральском университете, «дождавшись» своего императора в июле 1959 года…

С Урала император улетел на Волгу, в Волгоград. Среди остальных пунктов - Ленинград, Сочи, Ялта и Кировоград. Стоить добавить, что путешествовал император по СССР на самолёте Ил-14, который вскоре после визита, с нанесёнными на него императорском гербе и флаге Эфиопии, был передан в дар Хайле Селассие I.

Визит оказался весьма плодотворным. Советский Союз укрепил свой авторитет на африканском континенте, упрочил положение в глобальном Христианстве. Эфиопия заручилась поддержкой могущественной державы, получила материальные выгоды и углубила межцерковные связи: эфиопские семинаристы получили возможность обучаться в высших Духовных училищах Ленинграда и Загорска (Сергиева Посада).

Растафарианство по-русски

Как таковое, Растафарианство в СССР было отрефлексировано довольно поздно, в конце 70-х годов, когда за «железный занавес» просочилась британская музыкальная «новая волна». Регги, священная музыка Раста, элементы которого широко использовали представители нью-вейва, стал проводником Джа в нашей стране. И хотя поначалу Растафарианство воспринималось лишь как «модная штучка», довольно скоро сочувствующие оценили его мощный протестный и мировоззренческий потенциал. Это было время, когда великий утопический проект построения Царства Божьего на земле переживал серьёзнейший кризис – Вавилон одерживал победу, не в последнюю очередь потому, что СССР затеял эту стройку без Бога. Пока столичные музыканты ловко жонглировали экзотическими терминами и ритмами, в провинции люди начинали жить Джа. Пионеры, кто первыми понёс огонь Раста в массы, отличались от своих зарубежных собратьев угрюмым нравом и мрачными взглядами на жизнь. Но именно они раскрыли для нас суть ямайкской ветви эфиопского православия – «Джа на нашей стороне», «За упругими стенами холод, ужас и мрак / А где-то тепло». Рокенрольные ниггеры вступили в бой с Вавилоном практически в одиночку; из своих бункеров в Калининграде, Омске, Тюмени, Магадане, Комсомольске-на-Амуре они пели об испепеляющей любви Джа, о радикальном освобождении, о всепроникающем Вавилоне, о мёртвых душах. Здесь не было места гедонизму, как в поверхностных стилизациях под регги, во множестве появившихся в медиа-пространстве страны, всё это – отчаянные и безнадёжные атаки на стены Вавилона.

До поры Раста в СССР оставалась уделом одиночек. Тем не менее, к середине 80-х, по мере распространения информации о Растафарианстве и растущему интересу к духовным практикам, начинают возникать первые растафарианские общины: в Прибалтике, в Узбекистане и Сибири. Процесс идёт по двум «генеральным линиям»: эзотерического подполья и хипповской Системы, из сред которых вышли первые советские Растаманы. Нельзя не упомянуть и взаимообогащение Растафарианства и Православной церкви: среди священства можно встретить немало бывших или действующих Растаманов, а среди людей Раста – множество Православных. Как часто случается в таких случаях, сформировались эзотерическая – «для своих», и экзотерическая – «для всех», формы советского Растафарианства. Плюс, ещ ё и Вавилон подкидывает свою, «коммерческую» форму Растафарианства, с выхолощенными смыслами и перевранными ценностями.

Как ни странно, современный русский капитализм помог распространению Растафарианства в стране, и отнюдь не в «лайтовой» его версии. Продемонстрировав свою «вавилонистость» и попутно скупив всё, что осталось от советской Атлантиды, рускапитализм заставляет искать альтернативы своему душному существованию. Растафарианство, впитавшее в себя одновременно ценности Христианства и стихийный социализм, предлагает осмысленную и жизнеспособную картину мира, в которой человек не отчуждён от собственной жизни. В отличии от постсоветского Растафарианства, зафиксированного на негативе, противостоянии Вавилону, (само)разрушении, современное Растафарианство имеет под собой позитивную, созидательную программу. Нас, Растаманов, много, и становится ещё больше. А это значит, что сотрудничая, мы победим Вавилон. Для победы разрушение необязательно: если все покинут Вавилон, он исчезнет сам собой. Джа на нашей стороне!

Список литературы:

• Краснов П. Н. Казаки в Абиссинии. СПб., 1900
• Российско-эфиопские отношения в XIX– начале XX вв. Сборник документов. М., 1998
• Рупрехт Т. «Африканские братья по вере»: Россия, СССР и их «эфиопская политика» (вторая половина XIX – конец XX века) // Неприкосновенный запас - №3 - 2016
• Хренков А.В. Россия и Эфиопия: история отношений от Петра I до Николая II. М., 2022